Лишиться невинности в школе я не успел, но очень вскоре понял, что не должен сожалеть об этом. Ведь в отличие от многих моих знакомых я могу с улыбкой вспоминать свои первые поебушки, которые случились со мной примерно через год после выпускного.

Сейчас я расскажу о том, как мутил с Алисой – девчонкой с района, с которой часто сидел у неё в падике. За баночкой яги мы могли говорить о самом разном, а иногда выбирались и гуляли недалеко от дома как подростки. И хотя моё собственное представление о мире и обществе тогда ещё до конца не сформировалось, я испытывал немаленький протест к её личности и взглядам, поскольку она была достаточно ярой националисткой и частенько напоминала об этом, как помешанные веганы то и дело, что переводят любой разговор в своё веганское русло. Однако общение с ней было интересным, тем более, что кроме подъездных посиделок мы несколько раз выбирались на крыши близлежащих домов, где её позирование на камеру мне, едва начавшему руфить парню казалось чем-то совсем необыкновенным и фантастическим, примерно как происходящее в последней, «крышной» сцене из фильма «Ванильное небо».

Находясь так близко друг к другу физически, мы всё-таки, как подобает двум студентам-интровертам, познакомились в интернете. Среди моих фоток, выложенных на местном форуме, Алису больше всего заинтересовала самая по моему мнению на тот момент бесполезная и тупая – просто вид из окна моей спальни во двор. По ней она поняла, что мы живём мало того, что в одном доме, так ещё и на одном этаже, разве что в разных подъездах – соседних. В буквальном смысле нас отделяла одна стенка.

– Привет, я знаю где ты живёшь.

Её первое сообщение мне в личку, конечно, немного напрягло меня, особенно с учётом того, что я понятия не имел, кто может скрываться за ником что-то вроде BlackDemon1488.

Наша первая встреча произошла при тогдашнем ещё её парне. Дерзким отрядом мы с моим другом, бутылкой водки, Алисой и её молодым человеком отправились покорять высокий районный недострой. Несмотря на наличие более чем достойного мужчины, который кстати вскоре отправился служить на флот, Алиса видела во мне, как в начинающем руфере, поддержку, хотя, конечно, здесь была важнее накопившаяся усталость от отношений с ним – по неизвестным для меня причинам. Впрочем я не думал и о самой этой усталости.

Всё что нужно было сделать, чтобы попасть на крышу – это перелезть забор в одном, достаточно при том очевидном месте, посмотрев лишь перед этим, что мимо не проходит охранник или кто-то ещё, а потом проследовать практически к любому из входов. На мой взгляд справиться с таким квестом в состоянии не то чтобы среднестатистический подросток, но даже десятилетний ребёнок. И тем не менее почему-то и Алисе, и моему другу нужен был такой человек как я, про которого они бы знали, что он уже был там, и который просто перелез бы через забор первым и сказал:

– Теперь ты. Давай, скорее.

Пузырь был в итоге распит только мной и другом, и на обратном пути нам стало дико в падлу снова перелезать через забор, да ещё и обходить ради этого высотку кругом. Мы решили выйти через проходную, на которой скучала пара охранников. Помню как пересёкся с одним из них взглядом через стекло и, корча из себя трезвого, зачем-то промямлил:

– Всё нормально, мы просто выходим.

Алиса была не самой привлекательной девушкой для меня в сексуальном плане, она никогда не ходила в юбках и платьях, лишь пару раз я видел её в леггинсах, но никогда в чулках, колготках и на каблуках – в том, что всегда больше всего привлекало визуала внутри меня и будоражило фантазии. Однако сильный, но в то же время абсолютно женственный взгляд, безусловно красивые черты лица и хорошая фигура вызывали во мне желание взять её, и несмотря на то, что особо уж прям я об этом не думал, кое-что из моих любимых атрибутов женской сексуальности она имела: почти всегда Алиса носила тонкие хлопковые лифчики, и я часто мог видеть просвечивающие соски на её небольшой, но изящной груди.

Однажды ночью, как обычно взяв с собой фотик, мы отправились бродить по округе, и я стал фоткать её в длинном безлюдном подземном переходе под шоссе неподалёку. Она расстегнула ветровку для красоты и позировала как могла, сама явно получая удовольствие от процесса и от внимания к себе с моей стороны. Отсняв небольшую серию, я начал просматривать вместе с ней то, что получилось, и не смог удержаться от не вполне уместного комментария:

– Ого, это у тебя от холода соски так видны стали?

– Нет, блять, это я перевозбудилась тут с тобой.

Алиса была старше меня всего на полгода, но почему-то это казалось важным, и в нашем общении чувствовалось неуловимое давление её авторитета. За несколько минут до того, как мы спустились в переход она поругалась со своим парнем по телефону, весьма агрессивно накричав на него.

Ещё как-то раз, тоже ночью, мы забрались на крышу высотки-новостройки, я тогда специально взял с собой свою эффектную чёрную электрогитару ради красивых фоток. Но самый эпичный случай произошёл на крыше дома моего одноклассника.

Подъездная лестница там заканчивалась перед техническим этажом, а дальше шла стальная, вход на которую был закрыт такой же стальной дверью с навесным замком. Типичный путь на крышу брежневской панельки. Лестница на технический этаж была П-образной с разворотом как и подъездная: полноценные плюс-минус десять ступеней (половина этажа), промежуточная площадка, потом ещё с десяток ступеней и ещё одна площадка, с которой уже имелся выход на крышу и в машинное отделение лифтов. Вся эта металлическая конструкция была решётчатой, какими обычно бывают пожарные лестницы, но на последней площадке лежали приваренные к ней стальные листы. Не могу догадаться зачем на ней в каком-то смысле сделали такой пол, но из-за этого с жилого этажа нельзя было видеть двери на крышу и в машинное отделение, ну и вообще происходящее на площадке. Между ступенями лестницы была пустота, и это позволяло хоть и не без труда, но зато без взламывания замка оказаться на развороте, просочившись между его поверхностью и первой ступенькой второго отрезка лестницы.

Именно это мы и сделали, заправившись парочкой банок яги на рыло ещё перед полазкой. Виды с этой шестнадцатиэтажки впечатлили нас в итоге меньше всего, но протусили мы на ней прилично, и на обратном пути, успев заметно протрезветь, я испугался, что больше не смогу выбраться без помощи спасателей или другой посторонней помощи – настолько маленьким внезапно оказалось расстояние между ступеньками. По всей видимости, проблема заключалась в том, что при пролезании обратно положение тела было гораздо менее удобным и естественным. Однако решившись каким-то образом сделать максимально полный выдох, я кое-как справился. Я даже снял футболку перед этим и немного поцарапал себе грудь. Я помню, что мне было очень страшно, что я застряну там и уже не смогу сделать вдох с одной стороны, будучи зажатым между ступеньками лестницы, а с другой – у меня не останется сил вернуться в исходное положение, где я смог бы продолжить дышать и спокойно думать, как мне поступать дальше.

Но после того, как я оказался на жилом этаже, Алиса не полезла сразу следом за мной, а попросила подождать её немного «где-нибудь там у лифта». Конечно же я остался стоять в предбаннике технического этажа, не восприняв всерьёз её просьбу и не желая оставлять её одну! Оказалось, что Алисе приспичило поссать. Мой сдавленный, но истерический смех тогда лишь немного заглушил звук мочи, которая обильно стекала по стенке, а также проливалась сквозь стальные листы на верхней площадке, падая на пол подъезда.

Пару раз я бывал у Алисы дома. Помню, что меня впечатлял исключительный порядок в квартире и уютный интерьер не без интересных и памятных для семьи вещей. Мы точно так же подолгу сидели и говорили о разном. Кроме более комфортных условий в целом от подъездных посиделок по большому счёту это отличалось только тем, что под рукой у нас был компьютер с интернетом. Конечно из-за такой близости у меня начинали появляться мысли о ласках и сексе с ней, но я не осмеливался начать и всегда оставался сидеть, где сидел, когда она перемещалась к себе на диван.

Могу заверить – в тот день, когда мы поцеловались и события касательно непосредственно любовной части наших отношений стали развиваться стремительно, мы не выпили больше обычного, так что можно говорить о том, что скорее накопленное желание быть друг с другом сыграло роль спускового крючка. Всё началось с того, что я попросил подержать её руку в своей под предлогом проверить тёплая ли она. Я присел на край кровати, пока Алиса лежала и смотрела на меня. Прошло больше минуты, и она, недвусмысленно вздохнув, привстала, выключила торшер, легла обратно и продолжила так же смотреть мне в глаза, но уже только при доносящимся с улицы свете – откровенно приманивая и немного улыбаясь.

Наконец я отпустил её руку, схватил за плечи и мы поцеловались. Я почувствовал, как её ноги немного зашевелились от удовольствия, и как она присогнула одну в колене, которое я вскоре начал гладить. Это был дико страстный поцелуй, я был полностью сконцентрирован только на ней. Мы целовались и обнимались не меньше десяти минут, пока наконец у меня не заныли яйца, как это обычно у меня почему-то случается, когда после приличного воздержания я испытываю очень сильное и продолжительное возбуждение, долго при этом не кончая. Тогда мы оба поняли, что дико хотим ебаться. Ну то есть наверно она поняла это просто так, не испытывая дискомфорта между своих ножек. Впрочем, возможно, за исключением того, что стала там сильно мокрой.

Разумеется у меня не было при себе презерватива, а по её мнению он был необходим, да и я сам привык к такой установке.

За гандонами мы отправились в круглосуточный магазин рядом с нашим домом, который я позже стал называть «шайтан-магазином», потому что много лет впоследствии в нём не принимались банковские карты, часто напрочь отсутствовали ценники, а иной раз на полках вообще оказывался продукт, который по каким-то необъяснимым причинам было невозможно пробить и купить. Впрочем в то время он ещё даже и не выглядел как магазин самообслуживания, а был похож на советский универмаг, где было где-то пять разных отделов, обслуживаемых одним или максимум тремя продавцами, и рассчитываться приходилось в каждом отдельно, предварительно называя продукты или указывая на них рукой, говоря что-то типа «нет, не это, чуть ниже».

Так и мне в тот раз пришлось ткнуть пальцем в стекло прилавка, сказав лично продавцу из Средней Азии, что мне тут, собственно, нужно в то время пока Алиса стояла рядом, будто мстя мне за тот случай со своим ссанием на техническом этаже соседней панельки.

Добыв гандоны, мы вернулись домой и поебались. Я помню как стащил с неё джинсы, помню как она сама сняла с себя кофту, помню как я сам натянул презерватив, что, пожалуй, было единственным моментом, где я немножко заволновался. Я помню как лёг на неё сверху и начал целовать шею, держа её нежные руки в своих, помню как потом сам убрал одну и помог себе войти в неё.

Для меня было очень неожиданным лишь то, насколько сраная резинка снизила мою чувствительность. С этого момента я навсегда понял, что ебля с гандоном – это не моя тема, и второй раз занимался с Алисой любовью уже без него. С другой стороны по этой причине я достаточно долго не кончал, хотя очень интенсивно трахал её, чем, конечно же, приятно удивил нас обоих.

Но самая интересная деталь этой поебушки заключалась в том, что Алиса очень громко начала реагировать на моё проникновение, а ведь дома мы были не одни – всего за двумя закрытыми дверьми в другой комнате спала её мама.

С каждой моей фрикцией Алиса издавала очень приятный для моего уха стон, а когда я начинал двигаться в ней быстрее, стоны сливались в смесь громких тяжёлых вдохов и сладких криков. В эти моменты я замедлялся или даже совсем переставал трахать её и между нами происходил диалог:

– Тише! Тише! Алисонька, ты что!

– Да похер! Насрать!

Тогда я продолжал трахать её, а она опять начинала кричать. В какой-то момент я достаточно грубо закрыл ей рот рукой, а другую положил на горло, но от этого ей стало только слаще. Большее возбуждение лишь усилило звуки, хотя я понял, что по-другому никак, да и всё-таки они были гораздо глуше, и, как мне показалось, гораздо менее потенциально слышны Алискиной мамой.

Под конец мне пришлось специально максимально сконцентрировался на своём удовольствии, но кончил я в итоге невероятно сладко – это был первый раз в жизни, когда я непроизвольно стонал во время оргазма. Потом мы просто лежали какое-то время и не говорили ничего. Оставаться у неё мне было бы очень неправильно и неловко, поэтому я ушёл ночевать к себе.

Я так и не узнал, слышала ли её мама звуки нашего совокупления, но, безусловно, они были прекрасны.

Такими были мои первые поебушки.

Позже Алиса часто спрашивала меня, какие девушки мне нравятся. Конечно, она хотела понять для себя только то, насколько нравится мне она сама, но стеснялась задать такой вопрос в лоб. Наверное, в это трудно поверить, но я был настолько глуп и неопытен в отношениях, что не мог осознать даже это, и каждый раз заминался и сливался, не зная, что ей ответить. Вскоре Алиса впала в депрессию или что-то типа того, стала редко выходить из дома и насела на учёбу. Так, постепенно, мы потеряли друг друга, не поднимая толком эту тему и продолжая жить будучи разделёнными всего одной стенкой.